Создание новых логистических цепочек, климатическая повестка и цифровизация – главные тренды глобального энергетического рынка.
Мировая энергетика находится в состоянии «тройного перехода». Во-первых, речь идет, конечно, о внедрении новых возобновляемых источников энергии. Хотя традиционные ресурсы – нефть, газ и даже уголь, скорее всего, еще на несколько десятилетий сохранят свою ведущую роль в глобальном энергобалансе, активно растет и доля зеленой энергетики, что порождает как новые возможности, так и существенные риски.
Второй переход – это изменение форматов международного энергетического сотрудничества. Санкции против ряда нефтедобывающих государств, включая Россию, вынуждают выстраивать новые логистические цепочки, укреплять энергетические взаимоотношения с государствами глобального юга и, одновременно, заключать соглашения с новыми партнерами.
Наконец, третий переход связан с внедрением принципиально нового набора технологий, в частности – с масштабными процессами цифровизации и развитии систем искусственного интеллекта в энергетике. Применительно к России это означает необходимость достижения национального технологического суверенитета в ТЭК, что в свою очередь требует изменения подходов к подготовке кадров для отрасли. Все эти три перехода неразрывно связаны друг с другом и требуют принятия комплексных решений на основе тесного сотрудничества государства и компаний энергетического сектора.
Ничего личного — просто деньги
Для обеспечения развития глобальной экономики и борьбы с энергетической бедностью необходимо значительное наращивание потребления энергоресурсов. Как подсчитали эксперты Bank of America, сегодня мировой спрос на энергию составляет 300 млн нефтяного эквивалента в сутки, а для достижения устойчивого роста экономики необходимо его ежегодное увеличение на 9 млн б.н.э./сут. При этом возобновляемая энергетика способна обеспечить прирос производства лишь на уровне 2 млн б. н.э./сут., что ставит под сомнение любые рассуждения о скором достижении пока потребления нефти и газа.
Поэтому ведущие аналитические центры пересматривают свои прежние скептические прогнозы относительно перспектив нефтяной отрасли и ждут расширения спроса на «черное золото». В частности, по мнению экспертов инвестиционного банка JPM, он к 2050 году возрастет почти на 6 млн барр./сут. Есть и более смелые оценки, вплоть до 20 млн барр./сут.
Министерство энергетики России считает, что для стабильного развития нефтегазовая отрасль России в будущем будет нуждаться в дополнительном налоговом стимулировании по мере ухудшения качества запасов. Такое мнение высказал первый заместитель министра энергетики РФ Павел Сорокин на Национальном нефтегазовом форуме. «Мы видим необходимость создания дополнительных стимулов, приходим к тому пониманию, что ресурсная рента будет сокращаться со временем, потому что растет себестоимость добычи, сложность разработки месторождений», — заметил первый заместитель министра.
Из аналогичных предпосылок будет исходить и новая редакция Энергетической стратегии РФ (на период до 2050 года). Минэнерго России заявило, что сбалансированный сценарий развития глобального ТЭК предполагает, что к 2050 году потребление энергоресурсов вырастет на 23% и достигнет 25 млрд тонн условного топлива в год, в том числе 8,3 млрд т у.т будет приходится на нефть, 6,3 млрд т – на газ и 5,7 млрд т – на уголь.
Такой прирост потребления энергии будет обусловлен, в первую очередь, увеличением спроса со стороны новых стран-потребителей. В частности, в Латинской Америке он может возрасти на 23%, а в Азии – на все 100%. Но есть и еще один важный фактор – стремительная цифровизация мировой экономки, требующая кратного роста потребления электроэнергетики. Крайне энергоемкими объектами являются центры обработки данных (ЦОД), самые мощные из них смогут соперничать по своим «энергетическим аппетитам» с небольшими государствами.
Но на пути роста энергопотребления имеется одно важное препятствие – недофинансирование глобального ТЭК. По расчетам Moody’s Investors Service, пик капиталовложений в нефтегаз был достигнут в 2014 г. и составил $887 млрд, а к 2023 г. данный показатель снизился до $580 млрд. Это напрямую отразилось на масштабах деятельности отрасли – так, если в 2014 г. было завершено бурением 88 тыс. скважин, то в 2023-м – лишь 59 тыс. По оценкам генерального секретаря ОПЕК Хайтама Аль-Гайса, объем недофинансирования нефтяной отрасли оценивается в $500 млрд в год.
Принято считать, что финансы активно перетекают из сферы нефтегаза в область возобновляемой энергетики и именно развитие ВИЭ сможет компенсировать сокращение добычи ископаемого сырья. Но так ли это на самом деле? Сегодня новая «зеленая» энергетика сталкивается с аналогичными трудностями, что и «традиционная», углеводородная. По данным аналитической компании Lipper, обнародованным осенью 2024 года, на протяжении последних 17 месяцев Фонды альтернативной энергетики фиксировали чистый отток средств. В итоге был зафиксирован самый продолжительный период убытков с сентября 2019 года. Так, только с начала 2024 года из этих фондов было выведено более $11 млрд, и в итоге активы снизились до $54,2 млрд. Для сравнения, во время бума 2021 года чистый приток средств превысил $29 млрд. В целом же, по оценке экспертов, для предотвращения глобального потепления необходимо к 2030 году довести объем финансирование энергоперехода до $9 трлн в год, что составляет около 10% мирового ВВП. Такая цифра – явно неподъемна для мировой экономики.
Новые риски для зеленой энергетики возникают в связи с возвращением Дональда Трампа на пост президента США. Одним из его первых шагов стал очередной вывод Соединенных Штатов из Парижского соглашения по климату. Отменен также Закон о снижении инфляции, принятый в августе 2022 года и направленный на внедрение ВИЭ и электромобилей. Государственные инвестиции в рамках данного законопроекта должны были достигнуть $369 млрд долларов, теперь же их выделение будет приостановлено. Аннулирован также президентский указ, согласно которому к 2030 году электромобили должны занимать 50% в структуре реализации новых автомобилей. Наконец, Трамп намерен прекратить строительство новых ветровых электростанций на территории США. Все эти решения могут повлиять на и отношение к проектам в сфере альтернативной энергетики и в глобальном масштабе.
Иными словами, мир нуждается в разумной и досконально просчитанной инвестиционной политике, которая была бы не подвержена «моде на зеленое», а учитывала бы текущий и перспективный энергобаланс и обеспечивала бы сбалансированное развитие всех отраслей ТЭК.
Восточный экспресс: новые маршруты энергоресурсов
Можно сказать, что основным трендом глобального ТЭК в 2022-2024 годах стала переориентация поставок российских углеводородов на новые рынки. В результате введения странами ЕС эмбарго на импорт морским путем российской нефти (с 5 декабря 2022 года) и нефтепродуктов (с 5 февраля 2023 года), объемы поставок в данный регион резко сократились. По итогам 2023 года они составили 21,3 млн т против 138 млн тонн в 2020 году. Согласно расчетам Spydell Finance, если в 2021 почти 54% всего российского экспорта сырой нефти шло в Европу, в 2022 доля сократилась до 44,2%, а в 2023-м — лишь до 13,5%. В то же время доля Индии и Китая в совокупности увеличилась с 32% в 2021-м до 46,5% в 2022-м и 78,4% в 2023-м. Китай, ставший ведущим покупателем российской нефти, в 2023 году импортировал 107 млн т данного сырья. В свою очередь нефтяные поставки из РФ в Индию до 2022 года практически отсутствовали, а по итогам 2023 года они составили 92 млн тонн. На эту страну приходится около 40% российского нефтяного экспорта. По оценкам экспертов РИА Новости, в 2023 году Россия заработала на поставках нефти, газа и угля в несколько дружественных стран почти $187 млрд, что на $56 млрд превышает стоимость поставок в страны Европы до введения ими антироссийских санкций.
Энергетическое сотрудничество с партнерами из стран АТР продолжает расширяться. Только за первые шесть месяцев 2024 года энергетический экспорт из РФ в Китай достиг примерно 46 млрд, что на 4% превысило показатель предыдущего года. В итоге Россия обеспечила почти 20% импорта энергоресурсов в Поднебесную (в 2021 г. этот показатель равнялся всего 13%). В конце 2024 года ПАО «НК «Роснефть» и индийская компания Reliance заключили крупнейшее в истории взаимоотношений двух стран 10-летнее соглашение о поставках нефти в объеме 500 тыс. барр./сут., что эквивалентно примерно 0,5% от всего объема мирового потребления!
Помимо Китая и Индии, еще ряд стран существенно нарастил закупки российской нефти. В частности, в 2024 г. наша страна стала ведущим поставщиком «черного золота» в Турцию, одновременно с этим фиксировались рекордные объемы перекачки газа по магистралям «Голубой поток» и «Турецкий поток». Более того, ведутся переговоры о формировании в Турции площадки по реализации российских энергоресурсов. Как сообщил министр энергетики и природных ресурсов Турции Алпарслан Байрактар, в стране уже в 2025 г. будет создан международный газовый хаб с участием компаний Bota и «Газпром». Благодаря этому цены на российские поставки будут формироваться не на западных биржах, а в Стамбульском финансовом центре. Имеются перспективы сотрудничества Москвы и Анкары и в других отраслях ТЭК. В частности, президент турецкой компании İGDEAS A.Ş.
Искендер Гёкалп, выступая в октябре 2024 г. на Международной конференции по водородной энергетике, организованной Национальным нефтегазовым форумом, предложил проект производства водорода на территории Турции из газа, поступающего по трубопроводам из России, с использованием электроэнергии, вырабатываемой на турецких ветровых электростанциях. Полученный водород можно экспортировать в Европу по имеющейся сети газопроводов.
Рассматривается также вопрос создания газового хаба в Иране. Летом 2024 года «Газпром» и Национальная газовая компания Ирана (NIGC) подписали стратегический меморандум о проработке организации трубопроводных поставок российского природного газа в Исламскую Республику. Хотя Иран обладает собственными крупными запасами «голубого топлива» и извлекает из недр около 260 млрд м3 газа в год, он испытывает дефицит данного энергоресурса. По оценкам, стране требуется дополнительно до 300 млн м3 в сутки. И газовый хаб призван решить эту проблему. С одной стороны, возможна организация поставок сырья из России – существует целый ряд вариантов маршрутов, требующих дополнительной проработки. С другой стороны, одним из направлений совместной деятельности может стать разработка газовых месторождений на юге Ирана при участии российских компаний. В реализации проекта хаба можно было бы также привлечь компании из Катара и Туркменистана.
«Идея есть, она прорабатывается, но требует времени, чтобы облачить в конкретные формы», – отметил в этой связи вице-премьер Правительства РФ Александр Новак.
Еще одним важным направлением диверсификации поставок российских энергоресурсов может стать Вьетнам, в энергобалансе которого ныне превалирует уголь и где ощущается острый дефицит электроэнергии. «Россия и Вьетнам признают, что кооперация в рамках действующих и новых проектов нефтегазовой отрасли между компаниями двух стран, включая поставки нефти и сжиженного природного газа во Вьетнам, его переработку, отвечает их стратегическим интересам», – отмечается в принятом в июне 2024 года совместном заявлении двух стран. Ранее глава «НОВАТЭКа» Леонид Михельсон заявлял о том, что компания изучает возможность поставок СПГ во Вьетнам. Рассматривалась даже возможность строительства нового СПГ-терминала в этой южно-азиатской стране.
Впрочем, диверсификация направлений энергетического сотрудничества охватывает не только нефтегазовую сферу, но и другие отрасли ТЭК, в частности – атомную промышленность. Сегодня «Росатом» реализует целый ряд проектов в дружественных странах. В частности, в 2023 году началось сооружение АЭС «Эль-Дабаа» в Египте.
Президент РФ Владимир Путин, принявший по видеосвязи участие в церемонии заливки бетона, назвал станцию «флагманским проектом» для развития двустороннего сотрудничества. «Новый этап строительства первой АЭС в Египте, важнейшего для российско-египетских отношений проекта, реализация которого, без сомнения, несет значимый вклад в развитие египетской экономики, поможет укрепить ее энергетическую базу», – отметил он.
ОПЕК+: слухи о его конце были сильно преувеличены
Безусловно, для России крайне важно развитие отношений также и с «государствами-коллегами» в области добычи и экспорта нефти. В первую очередь, речь идет о Саудовской Аравии, ОАЭ, Ираке и других странах Ближнего Востока. На протяжении последних лет залогом относительной стабильности глобального нефтяного рынка служит альянс ОПЕК+, который за счет системы квотирования и добровольных ограничений производства сырья поддерживает достаточно высокий уровень нефтяных котировок. На министерской встрече, состоявшейся 5 декабря 2024 года, страны-участницы соглашения ОПЕК+ договорились отложить постепенное восстановление добычи нефти до апреля 2025 г., а период полного выхода из добровольных сокращений был продлен до 2026 года. Тем самым они, несмотря на неустойчивую внешнюю конъюнктуру, продемонстрировали приверженность единой стратегии, нацеленной на стабилизацию рынка.
Можно сказать, что фундаментом, обеспечивающим прочность данного соглашения, служат тесные двухсторонние связи Москвы и Эр-Рияда. В декабре 2023 г. Президент РФ Владимир Путин посетил Саудовскую Аравию, где в ходе переговоров с принцем Мухаммедом Бен Сальман Аль Саудом было подчеркнуто тесное сотрудничество между государствами и успешные усилия стран ОПЕК+ по повышению стабильности мировых рынков нефти. Эта же тема поднималась в телефонном разговоре лидеров двух стран, состоявшемся в июле 2024 года.
Еще один крайне важный партнер России на Ближнем Востоке – Ирак. «Центральным элементом нашей практической кооперации традиционно является нефтегазовая отрасль. При участии ведущих российских нефтяных компаний успешно реализуется ряд крупных проектов, а общий объем российских инвестиций в иракский энергетический сектор превышает $19 млрд. Основная доля приходится на «ЛУКОЙЛ», «Газпром нефть» и «Роснефть», – заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в сентябре 2024 года, на церемонии открытия выставки, посвященной 80-летию установления дипломатических отношений с Ираком.
В свою очередь, посол России в республике Ирак Эльбрус Кутрашев сообщил в интервью «Известиям», что «ЛУКОЙЛ» и «Газпром нефть» обсуждают с иракскими партнерами перспективы новых инвестиций с целью расширения производства. «Неплохими можно назвать перспективы сотрудничества в сфере ядерной энергетики, потому что иракцы, у которых даже зимой не хватает электричества, заинтересованы в развитии электроэнергетики в абсолютно любой форме», – отметил также посол.
Спектр энергетического сотрудничества с ближневосточными государствами не ограничивается только вопросами ценообразования на нефтяном рынке и реализацией совместных добычных проектов. К примеру, в июле 2024 года было подписано соглашение России и ОАЭ в области машиностроения для ТЭК.
Вместе с тем, и в этой области также возникают новые риски, обусловленные политикой Дональда Трампа. Американский президент ставит цель увеличить добычу нефти и газа в стране, недаром одним из его предвыборных лозунгов была фраза «Бури, детка, бури!». Соответственно, наращивание производства и экспорта американских энергоресурсов может, с одной стороны, обвалить цены, а с другой стороны, привести к сокращению рыночной ниши стран-участниц соглашения ОПЕК+. Трамп уже потребовал от Саудовской Аравии и ОПЕК снизить стоимость «черного золота». Подобное давление со стороны США может стать серьезным испытанием на прочность как для ближневосточных государств, так и для альянса ОПЕК+.
Интеграция продолжается – полет нормальный
Расширяя партнерство со странами глобального юга, Россия вместе с тем уделяет особое внимание построению единого энергетического пространства с республиками бывшего СССР. В первую очередь, конечно, речь идет об увеличении поставок российских энергоресурсов. В этом году «Газпром» заключил долгосрочные контракты на транзит российского газа потребителям в Узбекистане и Кыргызстане через Казахстан. В этих целях предполагается использовать специально выделенный маршрут в системе газопроводов Средняя Азия – Центр (САЦ), а также создать новые газотранспортные мощности на территории Казахстана. Более того, как заявил в ноябре 2024 года вице-премьер РФ Александр Новак, возможна организация экспорта газа через восточный Казахстан в Китай. Пропускная способность такого маршрута может достигнуть 35 млрд м3 в год. Данная магистраль могла бы стать дополнением или даже альтернативой для газопровода «Сила Сибири -2», переговоры о сооружении которого пока еще продолжаются.
«Формирование общих энергетических рынков — важнейшее направление евразийской интеграции. Российская сторона и, в частности, Министерство энергетики, делает все необходимое для их поэтапного развития на основе взаимной выгоды государств-членов Евразийского экономического союза», — отметил министр энергетики РФ Сергей Цивилев, выступая на 11-м заседании Совета руководителей уполномоченных органов государств-членов Евразийского экономического союза в сфере энергетики.
Большие возможности для партнерства открываются и в атомной отрасли. В мае 2024 года «Росатом» подписал договор о строительстве на территории Узбекистана атомной станции малой мощности. Это первый в мире экспортный контракт на сооружение подобного объекта. Не исключено также участие российской корпорации в сооружении первой АЭС на территории Казахстана. По крайней мере, по словам министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, соответствующее предложение уже передано Астане.
Имеются и перспективы сотрудничества в области альтернативной энергетики. В частности, власти Астраханской области предложили Туркменистану реализовывать совместные проекты в сфере ВИЭ.
Стратегически важным для России является и закавказский регион. В августе 2024 года состоялся государственный визит президента РФ Владимира Путина в Азербайджан. Среди широкого круга вопросов, которые он обсудил со своим азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым, особое место занимают темы развития инфраструктуры и энергетики. Речь идет прежде всего о создании международного транспортного коридора Север – Юг, который должен связать российские порты на Балтике и в Арктике с портами на побережье Персидского залива и Индийского океана. Данный коридор может быть использован и для транзита энергоресурсов. Было также объявлено о разработке и скором подписании программы комплексного научно-технического сотрудничества, которая будет затрагивать и энергетическую сферу.
Но, безусловно, наиболее высокий уровень интеграции в энергетической сфере достигнут между Россией и Беларусью. Так, 6 декабря 2024 г. наши страны заключили межгосударственный договор о формировании объединенного рынка электрической энергии Союзного государства. «Энергия всегда в основе любой экономики. Формирование объединенных энергетических рынков было заложено еще в Договоре о создании Союзного государства, который подписывался в 1999 году. 25 лет мы шли к достижению договоренностей о том, каким образом этот рынок будет сформирован. Это достаточно сложная задача, которая совместно была решена при поддержке главы государства. Подписание этого договора позволяет нам говорить о том, что мы повышаем суммарную надежность всей энергосистемы и доступность электрической энергии для широкого спектра потребителей», – отметил заместитель министра энергетики РБ Денис Мороз.
Климатическая повестка: игра на понижение?
Помимо переформатирования глобального рынка углеводородного сырья и выстраивания новых логистических цепочек, на мировую энергетику воздействует еще один важнейший фактор – климатическая политика. Несмотря на продолжающиеся дискуссии относительно роли антропогенного воздействия в процессе глобального потепления, правительства большинства стран мира разрабатывают меры по стимулированию энергоперехода, а ведущие компании ТЭК принимают меры по снижению объема вредных выбросов.
В 2024 году в Баку прошла ежегодная Конференция по климату (СОР-29), по итогам которой была принята новая цель глобального климатического финансирования – $300 млрд в год в 2030-2035 годах.
Выступая на этом мероприятии, премьер-министр России Михаил Мишустин заявил, что наша страна также вовлечена в деятельность международного сообщества по борьбе с последствиями глобального изменения климата и на этом пути достигнуты значительные успехи. Так, выбросы парниковых газов в РФ снижены вдовое к уровню 1990 года – с 3,1 до 1,6 млрд тонн СО2-эквивалента в год. Кроме того, 85% энергобаланса страны обеспечивается за счет чистой, низкоэмиссионной генерации, в первую очередь речь идет о газовой и атомной энергетике. А к 2060 году Россия планирует достичь углеродной нейтральности.
Главный инструмент достижения национальных целей в области сдерживания глобального потепления – реализация климатических проектов и формирование рынка углеродных единиц. Здесь у нашей страны также есть существенные достижения. Важнейшее из них – реализация первого этапа по созданию Единой национальной системы мониторинга климатически активных веществ и уточнение национального кадастра парниковых газов. С 1 сентября 2022 года в России также начал действовать национальный реестр углеродных единиц, оператором которого является компания «Контур». И этот реестр активно пополняется. К примеру, в 2024 году компания «СИБУР» осуществила верификацию результатов климатического проекта, реализованного на предприятии «СИБУР-Кстово». Благодаря этому в реестре было зарегистрировано порядка 400 тыс. углеродных единиц, что эквивалентно объему сокращения выбросов парниковых газов на производстве за четыре года.
А осенью 2024 года была заключена первая международная сделка с российскими углеродными единицами, полученными за счет реализации лесоклиматического проекта «Русала». В качестве покупателя выступил инвестиционный фонд Equity International General Trading (ОАЭ).
Технологический суверенитет: импортозамещение продолжается
Конечно же, главным вызовом и для глобального, и для российского ТЭК выступает переход к новому технологическому укладу, в основе которого лежит цифровизация практически всех производственных, управленческих, финансовых и иных процессов. И здесь, несмотря на действие западных санкций, российским предприятиям ТЭК также удается идти в ногу со временем.
Как недавно заявил заместитель правительства РФ Александр Новак, технологическое лидерство и технологический суверенитет станут приоритетами энергетической политики в 2025 году. По словам вице-премьера, Россия в ближайшие два-три года станет на 90% независимой от импорта технологий и оборудования для нефтегазовой отрасли. При этом речь может идти не только о технологическом суверенитете, но и лидерстве в ряде областей, в частности в разработке трудноизвлекаемых залежей газа.
Министр энергетики РФ Сергей Цивилев отмечает, что разработанная в России система сертификации и стандартизации стала важным достижением по консолидации спроса на технологические решения со стороны нефтегазовых компаний, что, в свою очередь, закладывает долгосрочный фундамент для развития отечественных технологий. Принципы, сформированные Институтом нефтегазовых технологических инициатив для нефтегазового комплекса, будут распространены на электроэнергетику и угольную отрасль, что обеспечивает дополнительные возможности для развития экспорта российских технологий. Министр также напомнил, что технологический экспорт является одной из ключевых целей, заложенных в «Энергостратегию-2050».
Прочные позиции Россия может занять и в сфере цифровых технологий. В нашей стране уже накоплен огромный опыт автоматизации в нефтегазовом комплексе, использования цифровых двойников. Однако сегодня мы стоим на пороге новой промышленной революции, в результате которой «бразды правления» получит искусственный интеллект. И к этому надо быть готовыми.
Сейчас рынок не нуждается в большом количестве операционных систем, заточенных под конкретные предприятия и не синхронизированных между собой. Разработка должна стать быстрее, понятнее и прозрачнее, а стандартизированное решение позволит конечному потребителю легче понять механизмы внедрения. В этом смысл и главная ценность объединения разработчиков и консолидации инвестиций ведущих компаний, – подчеркивает заместитель министра энергетики РФ Эдуард Шереметцев.
В ноябре 2024 года на круглом столе в государственной думе РФ было озвучено, что План импортозамещения 3.0 находится на завершающей стадии работы, который, в свою очередь, будет предусматривать изменение подхода ко всей российской производственной системе.
«На постоянной основе актуализируются и совершенствуются меры государственной поддержки промышленных предприятий. Среди уже реализуемых мер можно отметить льготные условия софинансирования проектов, направленных на разработку новой высокотехнологичной продукции, импортозамещение, лизинг производственного оборудования, реализацию станкостроительных проектов, цифровизацию действующих производств, производство предприятиями ОПК высокотехнологичной продукции гражданского или двойного назначения, производство комплектующих, маркировку товаров и повышение производительности труда», — отмечает директор департамента машиностроения для топливно-энергетического комплекса Министерства промышленности и торговли РФ Михаил Кузнецов.
Сегодня кадры решают все: новым технологиям нужны новые компетенци
Но главное условие успешного вхождения в новый технологический уклад – это наличие высокопрофессиональных кадров, соответствующих новым требованиям. Вице-премьер Александр Новак оценил потребность отрасли в специалистах на уровне 200-300 тыс. человек в год. Ситуация осложняется тем фактом, что в отечественном НГК происходит активный процесс импортозамещения, требующий дополнительных кадровых ресурсов. Особенно остро стоит проблема с привлечением молодежи. При этом нельзя сказать, что в том же нефтегазовой отрасли низкие заплаты, скорее наоборот.
В чем же тогда причины такого кадрового голода? Это и демографическая яма 1990-х – начала 2000-х годов, и выход на пенсию опытных специалистов, и отток иностранных высококвалифицированных сотрудников в связи с уходом из России ряда зарубежных компаний, и изменение предпочтений молодежи, которая сейчас больше ориентируется на специальности, связанные с IT.
Проблему кадрового голода в ТЭК необходимо решать с помощью комплексного подхода, который включает в себя как создание материальных стимулов, улучшение условий труда и быта, так и повышение престижа профессии инженера-нефтяника и инженера-газовика, формирование образа современной, высокотехнологичной профессии, востребованной бизнесом и обществом и пользующейся всеобщим уважением. Только при этом условии можно будет найти ответы на все нынешние и грядущие вызовы глобальной энергетики.
Выступая на Национальном нефтегазовом форуме в 2024 году, заместитель министра энергетики РФ Анастасия Бондаренко, отметила, что кадровый потенциал любой отрасли определяется двумя ключевыми составляющими: людьми и условиями для реализации их потенциала, для привлечения и удержания персонала в удаленных регионах важно развивать социальную инфраструктуру, создавать комфортные условия для жизни и работы. Такой подход позволяет сформировать точку притяжения профессиональных кадров в долгосрочной перспективе. Шансы привлечь кадры без наращивания инвестиций – минимальны. Инвестиции в людей дают самые быстрые темпы изменений и результаты, – подчеркнула заместитель Министра.